* * *

Я б не сказал, что был он
Красив или высок
Для глаз неприхотливый
Имеет вид пророк.

Он пел чудные песни —
Похожие на бред,
Похожие на вести
Из зоны вечных бед.

Еще живое сердце
Отворотив с души
Он, заправляя перцем,
Провертывал в стихи.

Он был отчаянным мотом
Души и признавал,
Что слышал не по нотам
Из раковин гитар.

Он был несовершенен
По курсу многих дел
И был недооценен
За что и не «сидел».

Проказник в лепрозории
Нарушил карантин
И в средиземноморие
На свадьбу укатил.

Из Канн в Парижа яви,
В каштаны и бистро,
Светло на Пляс — Пигале,
На Горького темно.

Но профиль Нотр-Дама,
Корявый в темноте,
Как шпиль кардиограммы
Колеблется в воде.

1980 г.

* * *

Заснул в сосуде чародей,
На чудеса не уповая,
Лишь на «авось» надежда злая
Перебирает четки дней.

И ждет с утра исхода дня
От омовения в купели.
Сначала ждет конца недели
И лихолетья — погодя.

«Пройдут снега, пройдут дожди,
На возвращенье я надеюсь,
Как обреченный верю в ересь,
В переселенье душ из тьмы,
Где пионер смахнул опилки
С заиндевевшего плеча,
Чтоб дух мой выстрелил шутя,
Как джин из сказочной бутылки».

1980 г.

* * *

В клубе — «Восемь с половиной»,
Не видать ни рук, ни ног,
В кадре женщины с мужчиной
Восьмикрылый осьминог.

Он вспорхнул и шасть с постели,
И она за ним в окно,
И снежинки полетели,
И растаяли давно.

И судьбою позже пили
Запрещенное вино,
И ходили все, ходили,
На индийское кино…

1984 г.

* * *

Лежал в потемках на спине,
В одной дыре, на пьяной койке,
И видел океан в окне,
И стаю чаек на помойке.

И мотыльками к берегу
Летел камчатский снег,
В Америку, в Америку,
Как будто на тот свет.

1980 г.

* * *

И вот пути до переулка,
И серый снег до фонаря,
Я в западне родился гулкой
В седых обломках февраля.

В годину лунного затменья,
Когда на зренье черт обрек,
И вдоль, сгущаются сомненья
И подозренья, поперек.

И бес завьюжит по проулку,
И пробирает от плевка,
Недоброй дрожью, до окурка,
Когда «нелегкая» легка.

И духи в стае одичалой
Тебя своим не признают,
И потихоньку, для начала,
Пройти дороги не дают.

И пес попятится шальной,
А жизнь не гоголь-моголь,
Отважной поделись душой,
Я хоть налаюсь вдоволь.

И прошепчу, чертям назло,
Что и в погоде счастье,
А наважденье заодно
С февральскою напастью.

1988 г.

* * *

Есть водка на столе и крабы,
И полупьяный разговор,
И полуженственные бабы
Из темных душ выносят сор.

Минутных откровений свора
Мне сердце разорвет в куски,
Но выйду я с глазами вора
Из тайников чужой тоски.

И только в снежном переулке,
Где тает жидкотелый свет,
Мои шаги чутки и гулки,
И ночь свежа, и тих рассвет.

1978 г.

* * *

Осень. Сосен долгих голь
В поле, выстланном тоской,
Ржавый, вбитый на века
Клин дороги, в облака.

Осень с темными глазами
Под седыми завитками
Небосвода. Мрак сырой
Будто омут надо мной.

Мальчик в чаще, то ли гном,
Бабка киснет за окном,
Воробей на ветке,
Стынет сердце в клетке.

1978 г.

* * *

Здесь кровавые соли
Заливают забои,
Рудоносные жилы,
Чтоб страна не тужила;
И в огне протопоп,
Синь нехоженых троп,
И старателей племя
Рвет породы, и время.

1986 г.

* * *

Ты родился, голубок,
На второй Миусской.
Ни собака и ни кот,
Ни монгол, ни русский,
Ни с лягушкой схожий
На реке у Грека,
А в толпе прохожий,
Похожий на человека.

2010 г.